«Беларусь. Совершеннолетие». Год 1995-й
Референдум о языке и государственной символике, «новые-старые» флаг и герб, выборы Верховного Совета XIII созыва и ликвидация границы с Россией. Сбитый белорусскими ПВО воздушный шар с американцами на борту, и трехмиллионный трактор, выпущенный МТЗ. Первый фестиваль авангардной моды «Мамонт» и появление Windows'95. Таким остался в памяти 1995 год.
«Салiдарнасць» и TUT.BY предлагают вашему вниманию пятую часть совместного интерактивного проекта «Беларусь. Совершеннолетие».
С.О. — Мне 1995 год запомнился, прежде всего, двумя вещами — майским референдумом, после которого национальные «бел-чырвона-белы» флаг и герб «Пагоня» были заменены слегка модернизированными символами советских времен, а также ноябрьским интервью Александра Лукашенко журналисту немецкого издания «Handesblatt» Маркусу Циммеру, в котором президент довольно лестно отозвался об Адольфе Гитлере, отметив, в частности, что «немецкий порядок формировался веками. При Гитлере это формирование достигло наивысшей точки. Это то, что соответствует нашему пониманию президентской республики и роли в ней президента».
В.М. — Причем именно в 1995 году Беларусь отпраздновала 50-летие победы в Великой Отечественной войне… Но впоследствии, в программе НТВ «Герой дня без галстука» Лукашенко отказался от этих слов, отметив, что если бы президент в Беларуси такое произнес — он тут же перестал бы быть президентом.
С.О. — На самом деле ничего удивительного тут нет. Александр Григорьевич неединожды отказывался от сказанного им. Но дело в том, что это интервью передавали по белорусскому радио, его слышали многие. Интересно, сохранились ли там эти записи?
В.М. — По крайней мере, вряд ли их повторят еще раз, даже если они до сих пор и хранятся в фонотеке.
Это интервью, конечно же, вызвало большой резонанс в обществе. Но еще большим количеством переживаний и дискуссий сопровождался майский референдум, который, ты прав, действительно стал главным событием года. И по накалу страстей, и по последствиям.
С.О. — Собственно, политические страсти кипели с конца 1994 года — с появления в газетах «белых пятен».
В.М. — Весьма показателен такой пример: в 1995 году Конституционный суд целиком или частично отменил что-то около полутора десятков президентских указов. Да и проведение референдума далось президенту не так уж легко.
Вспомним, что 11 апреля депутаты Верховного Совета
большинством голосов высказались за плебисцит и назначили его дату — 14 мая. Но
выступили против вынесения на всенародное обсуждение трех из четырех
предложенных главой государства вопросов. Депутаты «забраковали» вопрос о
придании русскому языку статуса государственного наравне с белорусским, вопрос о
замене государственной символики. Не нашел поддержки Верховного Совета и третий
вопрос — о праве президенту распускать парламент. Таким образом, из четырех
предлагаемых Лукашенко на всенародное обсуждение вопросов поддержку большинства
в парламенте получил лишь один — об
экономической интеграции с Россией.
С.О. — После того как Верховный Совет отклонил три вопроса, предложенные президентом на плебисцит, Лукашенко сказал, что берет ответственность за проведение референдума на себя. И пригрозил приостановить деятельность высшего законодательного органа в случае, если Верховный Совет не изменит свою позицию.
В.М. — В ночь на 12 апреля два десятка депутатов, принадлежавших к БНФ, остались в здании парламента, объявив в знак протеста против проведения референдума голодовку.
С.О. — После чего бойцы спецподразделений «эвакуировали» несогласных нардепов, причем сделали это с применением силы. Поговаривали даже, что существует видеокассета, на которой запечатлено выдворение депутатов из здания. А прокуратура начала расследование этого грандиозного скандала.
В.М. — В итоге Верховный Совет проиграл схватку, и 14 мая референдум состоялся. Причем по всем вопросам глава государства получил одобрение граждан.
Согласно официальным данным, за придание русскому языку равного статуса с белорусским высказались 83,3% от принявших участие в голосовании. За возвращение чуть видоизмененных советских флага и герба проголосовали 75,1%. Экономическую интеграцию с Россией поддержали 83,3%. Ну и, наконец, на четвертый вопрос, который звучал «Согласны ли вы с необходимостью внесения изменений в действующую Конституцию Республики Беларусь, которые предусматривают возможность досрочного прекращения полномочий Верховного Совета президентом Республики Беларусь в случаях систематического или грубого нарушения Конституции?», положительно ответили 77.7% граждан, принявших участие в референдуме.
Особо стоит подчеркнуть, что более трети населения референдум проигнорировало — по данным Центризбиркома, в голосовании приняли участие 64,8% избирателей от списочного состава.
С.О. — Странно, мне казалось, что за возвращение «новой-старой» символики высказалось меньше… Даже вертится в голове 53,2 или 52,3процента. Хотя, возможно, это число никак и не связано с майским референдумом.
Как бы там ни было, думаю, вопросы плебисцита стали если не первыми, то точно самыми серьезными на тот момент шагами в направлении формирования в стране полного доминирования исполнительной власти над всеми остальными ее ветвями.
В.М. — По-моему, Дмитрий Булахов впоследствии говорил о том, что по Конституции 1994 года в стране был сильный президент, но и не менее сильный парламент, который в любой момент мог сказать президенту: «Осади назад!». После референдума глава государства получил возможность распускать Верховный Совет, то есть — рычаги влияния на него.
С.О. — Хотя относительно сильный парламент в Беларуси все же сохранялся до следующего референдума, проведенного уже в 1996 году.
В.М. — Меня, к слову, тоже немного удивило, что белорусы так легко отказались от исторической символики. «Бело-красно-белый» флаг и герб «Пагоня» вновь оказались вне закона. 7 июня 1995 года вступил в силу указ № 213 о новой государственной символике. Видимо, за столь короткий временной отрезок — с конца 80-х годов и до 1995 года — исторические корни так и не смогли дать всходы в сознании большинства граждан Беларуси.
С.О. — На референдуме я голосовал «нет-нет-да-нет». Иными словами, поддержал только экономическую интеграцию с Россией — было бы глупо отвечать на этот вопрос отрицательно.
В.М. — Мои ответы чуть отличались — «да-нет-да-нет». То есть я высказался еще и за придание русскому языку статуса государственного. Знаешь, тогда мне казалось, что в этом нет ничего плохого — честно говоря, я не понимал, что это приведет к столь жесткому выдавливанию белорусского языка на обочину. В самой формулировке вопроса все выглядело довольно корректно.
С.О. — А для меня сразу было очевидно, что белорусский язык при таком «равноправии» получит статус пасынка.
В.М. — Ты оказался более прозорливым. Процессы пошли довольно быстро: по данным «Таварыства беларускай мовы» уже в 1995 году на русский язык обучения были переведены 108 школ. В итоге за последующие годы белорусскоязычных школ практически и не осталось.
Вообще странно, но Беларусь, по-моему, оказалась самой ностальгирующей по СССР республикой этого бывшего Союза.
С.О. — И, очевидно, что остается таковой до сих пор.
В.М. — Если в России эта ностальгия еще понятна — там, кстати, речь идет скорее не столько о Советском Союзе как таковом, сколько о потерянном статусе сверхдержавы, то применительно к Беларуси для меня это совершенно необъяснимо. Ну просто феноменальное стремление граждан страны к тому, чтобы их родину водили за ручку.
С.О. — Положим, во времена СССР Россия ни одну из союзных республик не водила за ручку — наручники, если только ты не мазохист, добровольно не надевают.
В.М. —Интересно, если бы сегодня провели референдум о статусе белорусского языка, какими бы были его результаты?
С.О. — Боюсь, примерно такими же…
В.М. — Вывод можно сделать лишь один: нам еще предстоит переболеть инфантилизмом и прийти к пониманию ценности независимости, самостоятельности, в том числе — и важности своих исторических корней, исторической символики. Я надеюсь, что «бело-красно-белый» флаг и «Пагоня» все же когда-нибудь займут свое законное место.
С.О. — Уверен, это обязательно произойдет. Вопрос лишь, когда…
Но давай вернемся к 1995 году. Ведь помимо поражения на референдуме у законодательной власти возникли и иные, не менее серьезные проблемы.
В.М. — Имеешь в виду выборы в Верховный Совет XIII созыва? Кстати, вот тебе и чудеса нумерологии. В 1995 году белорусам предстояло избрать Верховный Совет с порядковым номером XIII. И именно с этим ВС оказались связаны столько проблем и разочарований.
Да, ситуация в мае 1995 года сложилась непростая — на выборах, прошедших параллельно с референдумом, было избрано всего 119 депутатов. Притом, что для правомочной работы ВС требовалось как минимум 174. Довыборы проходили уже осенью — в ноябре-декабре. В итоге число депутатов достигло 198, что было достаточно для правомочности нового состава Верховного Совета. Но фактически полгода работа парламента была парализована. Первая сессия Верховного Совета XIII созыва состоялась лишь в январе 1996 года.
А все это время государственные СМИ вдалбливали читателям в головы, что именно Верховный Совет мешает президенту проводить политику, направленную на защиту интересов народа. Именно в 1995 году появился печально известный фильм Азаренка «Ненависть: Дети лжи» — хрестоматийный пример «промывания мозгов».
С.О. — С языком, символикой и Верховным Советом все более или менее понятно. А что там с белорусско-российской интеграцией? Она ведь шла, как тогда писали, «семимильными шагами».
В.М. — В январе было подписано «Соглашение о таможенном союзе между Беларусью и Российской Федерацией», в феврале — «Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве». А 26 мая 1995 года у белорусской деревни Речка был убран символический пограничный знак. Собственно, после этого границы так таковой между Беларусью и Россией не стало.
С.О. — Любопытно, какова судьба этого самого символического знака? Если пограничный столб был деревянным, то, не исключено, что он давно сгорел в какой-нибудь печке…
В.М. — Ну, я не слышал, чтобы он хранился где-то как реликвия. Хотя кто его знает… Да, на восточном направлении внешней политики царило оживление. Но и на западном тогда еще не было полного штиля. Помню, что в 1995 году Беларусь присоединилась к программе НАТО «Партнерство ради мира».
С.О. — Плюс было подписано «Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Беларусью и Евросоюзом». Лукашенко даже летал для этого в Брюссель. Но документ так и не вступил в силу. Он был одобрен белорусским парламентом, а вот процесс ратификации национальными парламентами стран ЕС был прерван. Потом, уже после референдума 1996 года, Совет Европы вообще заморозил это соглашение.
В.М. — В 1995 году случился и громкий международный скандал — история с воздушным шаром, сбитым белорусскими силами ПВО. Суть ее, вкратце, такова: Утром 12 сентября два воздушных шара, участвовавших в международной гонке «Гордон — Беннет», пересекли, видимо, случайно, белорусскую границу. По тревоге был поднят вертолет, который обнаружил один из шаров. Как тогда сообщалось, экипаж шара не отвечал на радиозапросы и на попытки визуального контакта. В итоге шар был расстрелян. Как оказалось, на борту шара находились два американских воздухоплавателя, которые погибли.
С.О. — Знаешь, я все-таки думаю, наши «доблестные» ПВО в этой истории, что называется, «перебдели». Быть может, кто-то некстати вспомнил немца Матиаса Руста, который, как известно, 27 мая 1987 года беспрепятственно совершил перелет на легкомоторном самолете «Сессна» из Хельсинки в Москву и приземлился на Красной площади. И что характерно: пока Руст летел над территорией СССР, с земли два или три раза поднимались истребители. То есть нарушитель был своевременно обнаружен. Но летчики, не получив с земли инструкций, возвращались на аэродромы. Приказа сбить «Сессну» так и не поступило!
Руст тогда легко отделался, получив четыре года за хулиганство, но отбыл в предварительном заключении и тюрьме лишь 432 дня и вернулся в ФРГ по амнистии. А вот министру обороны СССР Сергею Соколову и командующему ПВО Александру Колдунову пришлось расстаться со своими должностями…
Впрочем, по сравнению с погибшими американскими воздухоплавателями генералы тоже легко отделались. Хотя, повторюсь, вряд ли кто-то в Беларуси, расстреливая этот несчастный воздушный шар, сознательно шел на конфликт с Западом или — паче того — желал смерти двум гражданам США. Другой вопрос, что сбивать шар не было никакой нужды.
В.М. — 1995 год был также отмечен массовыми протестами. В январе прошла серия акций — только в Минске в митинге участвовало более 10 тысяч человек. В мае по стране прокатились стихийные забастовки против задержки заработной платы, которые поддержала Федерация профсоюзов.
Кстати, тогда произошла такая история — несколько сотен рабочих одного из столичных предприятий пришли к резиденции президента. Лукашенко поехал на тот завод, директор был уволен, зарплата выплачена. Пожалуй, это один из немногих примеров, когда участникам протестных акций удавалось чего-то добиться.
Ну а в августе началась забастовка машинистов метро, которая была жестко подавлена.
С.О. — Мне кажется, время для стачки было выбрано не совсем удачно: сезон отпусков как-никак, пассажиров в Минске было меньше, чем поздней осенью, зимой или ранней весной. Тем не менее, именно эта забастовка отложилась в памяти. Вероятно, потому, что работа столичной подземки на несколько часов была парализована. Однако властям удалось сравнительно быстро восстановить движение поездов — в первую очередь, благодаря штрейкбрехерам.
В.М. — Рассказывали, что машинисты поездов метро были оперативно привезены из Москвы. Хотя была и другая версия — управлять поездами метро было поручено машинистам электричек. Хотя суть от этого, в общем-то, не меняется.
Но в течение нескольких часов метро все-таки не работало. Власти пытались объяснить это техническими проблемами, но новость о забастовке быстро распространилась по Минску с помощью «сарафанного радио».
Эта забастовка была подавлена жестко. Я бы даже сказал, показательно. Чтобы другим неповадно было. Впоследствии власти подстраховались, сделав проведение забастовок фактически невозможным. Смотри: согласно «Трудовому кодексу», предусмотрены примирительные процедуры, которые занимают не менее 2-х месяцев. Заявление о проведении забастовки необходимо подать за три месяца. Ну а президенту предоставлено право отложить проведение забастовки или приостановить ее на срок до трех месяцев. Да благодаря контрактной системе за такой срок руководству предприятия можно просто избавиться от всех недовольных! И вообще забастовка может быть признана незаконной… Так что если и захочешь бастовать, то не сможешь.
С.О. — Акции протеста, невыплаты зарплаты свидетельствовали о том, что экономику страны капитально лихорадило.
В.М. — Еще в начале года, 26 января, премьер-министр Беларуси Михаил Чигирь и председатель Нацбанка Станислав Богданкевич направили тогдашнему председателю МВФ Мишелю Камдессю письмо и меморандум об экономической политике правительства. Цифры, приведенные в этом документе, позволяют осознать сложность проблем, с которыми столкнулась экономика страны. Инфляция превышала двузначную величину в месяц. Кстати, в сентябре 1995 года была выпушена купюра в 50 000 рублей. Дефицит бюджета приближался к 10 процентам ВВП. Рос внешний долг, в первую очередь, перед Россией, а объем золотовалютных резервов составлял всего 230 млн. долларов, что было эквивалентно одному месяцу импорта. Беларусь не рассчитывалась за текущие поставки российского газа.
С.О. — Ну да, госпредприятия не могли сбыть готовую продукцию, а частный бизнес жил преимущественно за счет кредитов. Учитывая бешеную инфляцию, это было выгодно: ведь возвращать банкам нужно было уже гораздо меньше, чем взял.
В.М. — Как раз таки в 1995-м халява стала заканчиваться. С января в Беларуси прекращается наличное обращение американского доллара и другой СКВ. Курс доллара был зафиксирован, ставка рефинансирования закреплена на уровне 40%. Так что бизнес, работающий на кредитных ресурсах, оказался под угрозой. Даже крепкие компании при стоящем курсе не выдерживали. Именно тогда бизнесмены и стали изобретать различные «серые» схемы.
Неудивительно, что как раз в этот период буйным цветом расцветали так называемые «прачечные», занимавшиеся обналичкой денег.
С.О. — Их еще называли «помойками». В общем, кому как больше нравилось, но суть дела это не меняло. На счета фирм-однодневок поступали безналичные деньги, а потом их превращали в кэш. Все просто, как мычание.
Были еще аферы с фальшивыми авизо, но, по-моему, в отличие от России в Беларуси этот вид «бизнеса» почти не прижился.
В.М. — Коль заговорили об аферах и разных «серых» схемах, то грех не вспомнить, что в 1995 году было и первое дело в последовавшей затем череде экономических судебных процессов. Я имею в виду дело совладельца банка «Европейский» и руководителя Первого республиканского Инвестиционного фонда (ПРИФ) Александра Саманкова, который был обвинен в даче взятки будущему министру предпринимательства и инвестиций (было в Беларуси и такое министерство), а тогда помощнику президента Александру Сазонову. Хотя сам Саманков утверждал, что причиной преследования были его политические убеждения.
С.О. — Был также довольно громкий скандал, связанный с компаниями «Торгэкспо» и «Фондом Махмуда Эсамбаева», которые получили на самом высоком уровне беспрецедентные льготы по уплате таможенных пошлин, акцизов, НДС. Правда, меня эти вещи интересовали постольку поскольку, оттого подробности и детали не отложились в памяти. Помню лишь, что читал об этом в «БДГ» и «Свободных новостях».
В.М. — Слушай, а что-нибудь радостное в 1995 году было? А то что-то совсем мрачная картина у нас получается.
С.О. — Было, но немного. Например, в Гомеле началась реконструкция знаменитого дворца Румянцевых — Паскевичей, а на базе 7-й столичной клиники на улице Орловской открылся Белорусско-американский центр репродукции и генетики. И 26 ноября родились близняшки Оля и Лена, появившиеся на свет благодаря новому методу — экстракорпоральному оплодотворению. Проще говоря, они были «зачаты в пробирке».
Но мне, естественно, наиболее памятен гол Сергея Герасимца, благодаря которому наша футбольная сборная победила национальную команду Голландии — 1:0. Это случилось 7 июня 1995 года. Наши игроки впервые обыграли сборную футбольной топ-державы!
В.М. — Не забудь отметить, что матч с голландцами был официальным, а не товарищеским.
С.О. — Совершенно верно. Это был поединок квалификации к чемпионату Европы 1996 года. Сборная Голландии процентов на восемьдесят, наверное, состояла из игроков амстердамского «Аякса», который за две недели до этого победил в финале Лиги чемпионов «Милан». Руководил «оранжевыми», не поверишь, нынешний наставник россиян и лондонского «Челси» знаменитый Гуус Хиддинк, а мяч Герасимец забил великому ныне Эдвину ван дер Сару, дебютировавшему в тот день в сборной Голландии.
В.М. — М-да, Герасимец существенно подпортил настроение нынешнему голкиперу «Манчестер Юнайтед»… Ну а эта победа и по сей день остается одной из самых значимых вех в истории нашего футбола.
С.О. — Что еще из позитива? Да хотя бы то, что в некоторых библиотеках нашей страны была установлена электронная почта. Почему запомнил? Если честно, не знал, что это за «зверь» такой электронная почта, вот и решил посмотреть.
В.М. — 24 августа 1995 года корпорацией Microsoft была выпущена операционная система Windows’95. Произошло это, понятное дело, не в Беларуси, но к нам имело самое непосредственное отношение. Меня поймет каждый, кому доводилось работать в DOS, на старых машинах. Там даже необходимости в «мышке» не было! Ужасные условия!
1 октября 1995 года прошел объединительный съезд двух партий — Объединенной демократической (ОДПБ) и Гражданской (ГП). Так родилась ОГП — Объединенная гражданская партия.
А еще в июле были возобновлены работы на долгострое в центре Минска — вновь началось приостановленное строительство Дворца Республики.
Слушай, а не в конце ли 1995-го в Минске открылся первый «McDonalds»?
С.О. — Даже не догадывался, что ты такой поклонник американского фаст-фуда! Нет, «МакДоналдс», который рядом с ГУМом, открылся в начале 96-го — по-моему, в январе. Поэтому о «МакДоналдсе» — уже в следующий раз.
***
А чем вам запомнился
1995 год? Приглашаем Вас поделиться своими воспоминаниями здесь.
Читайте еще
Избранное