«Котлету с квашеной капустой и хлебом я и дома поем!»

27 лет назад на открытие одного из первых «Макдональдсов» на перекрестке улицы Ленина и проспекта Скорины собралось около 9-10 тысяч человек, пришлось даже перекрывать движение автотранспорта. Сейчас над ступеньками — вывеска «Мы открыты» со стилизованной буквой «М» — как иронизируют белорусы, это и есть новое название сети (хотя засечки на заглавной букве, скорее, вызывают ассоциации с транспортной компанией).

Внутри многолюдно, как в старые добрые времена: у касс очереди, заняты все терминалы самообслуживания, на табло принятых заказов быстро ползут сразу две строчки. Множество старшеклассников и студентов, прячущихся от январского дождя, немало родителей с детьми (а еще больше — бабушек), но основной контингент, похоже, туристы.

— Так я не поняла, это у вас «Макдональдс» или какой-то новый фастфуд ноунейм? — довольно громко спрашивает своего спутника барышня в ярком пальто.

— Уже вроде нет, не «Макдональдс», но меню вроде похожее, — отвечает юноша. — Хотя нет, вот «духмяная бульба-фры» и «узвар з журавінамі». Рискнем попробовать?

— Ну давай тогда чизбургер и этот ваш «узвар». Это что, кстати?

— Как морс, только горячий.

Пара довольно быстро определяется и делает заказ, в то время как еще одна большая группа туристов с детьми все никак не может выбрать. Одни расстраиваются, что картофельные оладушки («это же как драники, да?») только на завтрак, до 10 утра. Другие возмущаются, куда, собственно, пропали «Хэппи Милы» и игрушки из них — теперь предлагается «Кидс Мил» со стикерпаками, то бишь, наклейками. Третьи сомневаются, стоит ли выходить за пределы понятной классики и пробовать что-то новое — например, бургер «Родны».

— Котлету с квашеной капустой и хлебом я и дома поем! — машет рукой один из мужчин, и что-то в этой логике слышится очень знакомое.

«Макдональдс», то есть, «Мы открыты» на Немиге — хоть и рядом с центром, но все же чуть поодаль от экскурсионных маршрутов. Возможно, поэтому здесь занята едва ли половина столиков, а у касс нет вообще никого, кроме самих сотрудников (и, похоже, их стало меньше) — в черных майках вместо прежних красных они словно бы растворяются на фоне кухонных агрегатов.

К слову, и снаружи, и внутри ресторана некоторая мешанина в оформлении: логотип «Мака» убрали, «вкусноточечные» кружки и полоски кое-где налепили, да так и оставили.

Вспоминается, как в ноябре, в официально последние дни работы «Макдональдса», на этом самом месте подростки шумной гурьбой обсуждали план «Спасти рядового гамбургера» — купить на запас «правильных» гамбургеров, заморозить, а потом продавать особо ностальгирующим. Похоже, бизнес-план мальчишек мог бы и сработать — буквально у себя за спиной слышу, как спорят две подруги:

— Зря я тебя послушала и этот чиз взяла. Сухой, пересоленный… Не то, вообще не то, — вздыхает одна.

— Зато они акцию «выгодна пара» вернули, и теперь чиз с картошкой — всего четыре рубля! — парирует другая.

— Понимаешь, оно вроде бы и так, но дьявол в деталях. Чиз откровенно невкусный, а картошка, если раньше была тютелька в тютельку, по стандарту, длинная и ровная, удобно из пачки брать, то сейчас полный пакетик каких-то недомерков, только пальцы жирные.

Не утерпев, поворачиваюсь:

— Так что, чизбургер не советуете?

— Если вам тот, прежний, нравился, то лучше не берите, — мотает головой печальная брюнетка. — И кофе тоже — не повторяйте моей ошибки, не выбрасывайте деньги на ветер.

В это время приятный мужской голос под музыку как раз вещает, мол, у нас все тот же, «тот самый» вкусный кофе по доступной цене, на что девушка еще более печально замечает:

— Цены те же, а вкус не тот.

«Что-то не то», «соусы испортились», «детям теперь неинтересно, игрушек нет», «десерты не комильфо» — в тех или иных вариациях такие мнения довелось услышать в нескольких экс-«Макдональдсах». Впрочем, есть и те, кому не с чем сравнивать — говорят, «вроде ничего».

Некоторые обращают внимание на белорусские нотки в оформлении: белые пакетики с картошкой украшены чем-то вроде стилизованного орнамента, а на новогодних елках кое-где встречаются украшения из соломки.

— Я вот этому новому безымянному фастфуду даже благодарен, — шутит мой случайно встреченный на фудкорте приятель. — Раньше дети, им сейчас 12 и 8, все время ныли на каникулах: пап, поехали в «Макдональдс», поехали в «Макдональдс» — а там и «Хэппи-милы», и мороженко, и еще что-нибудь, в общем, объедаловка каждый раз. А тут бабушка наша в конце декабря свозила их в цирк, ну и, по традиции, в «Макдак». Приехали грустные. И сейчас если я сам предлагаю — может, зарулим на бургер, то делают умильные глазки: «Папочка, а давай в другое место?».

Для чистоты эксперимента решаюсь попробовать «наше» — «Родны» бургер и взвар с облепихой. Обращаю внимание, что на терминалах самообслуживания проскакивают объявления о приеме на работу — в Минске новым сотрудникам «КСБ Виктори» обещают 1450 рублей в месяц «на программе с полным рабочим временем». И вполне возможно, что среди нынешних сотрудников немало новичков — только за время ожидания своего заказа наблюдаю, как сотрудники дважды путают заказы и один раз забывают «докомплектовать» коктейль.

— Вам сахар нужен? — спрашивает девушка на выдаче.

Отказываюсь и, как выясняется, зря. Облепиховый взвар, по ощущениям — белый стаканчик с желтым кипятком. Пюре из размятой облепихи и меда (во всяком случае, в меню указано так) обнаруживается на самом дне, но заранее узнать об этом невозможно.

Что до бургера — или конкретно мне не повезло именно в этот день, или работники «нашего Макдональдса» изобрели новый, самый пресный в мире, бургер. В нем безвкусно абсолютно все, кроме ломтика соленого огурца. Квашеной капусты среди жухлых листиков салата не обнаруживается вовсе. В общем, такой себе сомнительный «родственник».

— Я-то думаю, что соусы такие дешевые, по 30 копеек. А они российские, невкусные, — не менее разочарованно обсуждает семья за соседним столиком. — И в мороженом наполнитель вообще не айс.

— Вот я тебе сразу говорила, пойдем на пиццу! — торжествующе заявляет маме девочка-подросток и, выбив из родителей обещание «рождественской пиццы», отодвигает подальше от себя недоеденный пирожок.