Романчук: Почему концерн перестал бояться секонд-хендов

Беларусские предприятия уже не так сильно страдают от конкуренции со стороны стоковой одежды, заявила председатель концерна «Беллегпром» Татьяна Лугина.

По ее словам, у компаний концерна, в первую очередь швейных, «есть определенная ниша и пул своих покупателей».

— Поверьте, швейный бизнес в Беларуси вообще не испытывает каких-то проблем, я имею в виду бизнес, который работает на моде, на классическом ассортименте, либо на каких-то специальных направлениях, там, дизайнерской одежды.

Кроме того, в Беларуси ведется работа над проектом индустриального парка легпрома, где будут размещены бизнес-инкубатор и экспериментальная база.

В планах также скорое открытие магазина «Свiтанак Непаседа», который станет альтернативой ушедшему с рынка «Бусліку».

На чем же основан оптимизм главы государственного концерна? На этот вопрос Филин попросил ответить экономиста Ярослава Романчука.

— О чем говорят слова Лугиной — беларусскому легпрому и правда уже не страшна конкуренция или просто вопрос тех самых конкурентов окончательно решен? Как с тем же «Бусліком», чью нишу планирует занять концерн?

— «Беллегпром» — это государственный монстр, это динозавр, которого давно уже нужно ликвидировать. Ведь это не про конкуренцию, не про брендинг и маркетинг, не про поддержку творческих людей.

Вот как есть в сфере торговли «Белкоопсоюз», так и в этой сфере есть «Беллегпром». Тот, который опозорился, когда увидел своего конкурента в секонд-хендах.

Сегодня, когда нет прежних возможностей ездить в Европу, когда секонд-хендам в Беларуси усложнили условия работы, когда их просто стало меньше, вот тогда они стали представлять предприятиям «Беллегпрома» такую угрозу.

Это прежде всего попытка сказать, что у нас все хорошо. А то, что создается какой-то индустриальный парк, так это снова же означает: дайте нам льготы, кредиты, благоприятный режим импорта оборудования и так далее.

У нас уже есть «Великий камень», а тут Лугина хочет создать для себя такую вот кормушку. И для увеличения шансов на ее создание и заводятся эти разговоры. Мол, смотрите, мы развиваемся. И даже секонд-хенды нам не конкуренты.

Это понты, ведь это не результат анализа рынка и долей на нем беларусских производителей. Это не открытая конкуренция и не анализ ценности беларусских брендов.

Чиновникам нужно отрапортовать, и они это сделают на каком-то очередном заседании правительства: «Смотрите, «Беллегпром» у нас является лидером, нужно его поддержать». А то, что концерн сейчас больше всего делает для российского ВПК, ни для кого уже не секрет.

Все это говорит не о каких-то реальных успехах концерна. Это желание заинтересованных чиновников улучшить свое положение в плане зарплат.

— В условиях санкций Беларусь все больше остается наедине с Россией, с ее бизнесом. Не случится ли так, что скоро Лугина с ностальгией будет вспоминать конкуренцию с беларусскими секонд-хендами?

— А кто вам сказал, что она сама не является представителем каких-то российских брендов, которые давно уже нашли пути к этой сети и к ее ресурсам? Лугина — это не про национальный бренд и не про конкуренцию с россиянами.

А есть еще китайцы — куда более агрессивные и конкурентноспособные на этом рынке. Россияне уже де-факто присутствуют и в банках, и в промышленности. Но прежде всего Россия является тем рынком, через который широким фронтом идут китайские товары.

Лугина — это напоминание о том, что ни в одном государстве мира, даже в Китае, чиновники не занимаются брендингом. Это осколок ушедшей в прошлое советской эпохи.

И если появятся условия для открытой конкуренции с той же Россией, где все же есть частный бизнес, и, тем более, с Китаем, Турцией, Бандгладеш, то шансов у «Беллегпрома» не будет никаких. Разве что полностью от всех закрыться.