Турарбекова: «Все стоят перед выбором — стоит ли дружить с дьяволом, чтобы свергнуть своего врага»

— То, что сейчас происходит в Сирии, — это продолжение Арабской весны 2011 года, — объяснила Роза Турарбекова на Еврорадио. —  Сирия — пример очень сложного конфликта, когда после свержения диктатора или революции не всегда может наступить демократия.

Когда я рассуждаю про транзитный период для беларусов, всегда в том числе имею в виду и то, что происходит на Ближнем Востоке. А там все может закончится очень плохо.

Напомню, мигрантский кризис в Европе в 2015 года был напрямую связан с военным и гуманитарным кризисом в Сирии.

Мне понятно желание людей увидеть, как свергают хотя бы одного диктатора. Это как бы сатисфакция того, что у нас не произошло.

При этом политолог подчеркивает, что никаких параллелей между событиями в Сирии и Беларуси или Украине проводить не стоит.  

— Это другой регион. Там совершенно другие движения и силы, и насилие является главным инструментом борьбы.

Кроме известного всем ИГИЛ, есть еще, например, менее известная группировка Джебхат ан-Нусра, которая, тем не менее, по уровню жестокости, в пытках, преследовании национальных меньшинств, преследовании женщин не уступает.

Все помнят про варварство и зверства, которые творил ИГИЛ, оккупировав Ракку в Сирии и провозгласив ее своей столицей.  

И теперь в Сирии происходит продолжение этого. Это все последствия Арабской весны.

Мы только на карте видим Сирию территориально целостной страной. На самом деле это не так. Там не было и нет стабильного мира. Асад не контролировал все регионы страны. При поддержке российских войск он пытался расширить зону своего контроля.

Но его планам помешала череда событий, произошедших в последнее время на Ближнем Востоке: война в Газе, уничтожение Израилем лидеров Хезболлы и генералов КСИР. Именно они осуществляли поддержку правительству Асада вместе с россиянами.

В связи с ослаблением этой поддержки у различных группировок в Сирии, контролирующих отдельные регионы, возник соблазн расширить свою зону влияния, а, может, и захватить новые территории, что и произошло с городом Алеппо.

Но здесь следует знать, что сирийская оппозиция не имеет ничего общего с демократией.

Это конклав разных группировок, у которых разные политические цели, разные доктрины и разные представления о том, какой должны быть эта страна.

Это мы воспринимаем происходящее как свержение диктатуры, вкупе с которым идет ослабление России. На самом деле все совсем не так.  

Не уверена, что эти события сильно навредят России, что они смогут отвлечь серьезные силы. Россия в основном помогала Сирии в воздухе. Наземную помощь, в первую очередь, осуществляет Иран и Ливан, которые сейчас ослаблены.

Говорят, враг моего врага — мой друг. Но в данном случае с этим стоит быть очень осторожным. США и ЕС сейчас ведут переговоры по поводу того, какую линию выстроить дальше.

Потому что не исключено, что группировка Хайят Тахрир аш-Шам, которая захватила Алеппо, начнет казнить там людей и совершать такие же преступления, которые совершали ИГИЛ и Джебхат ан-Нусра. А они творили ужасный этноцид.

Быть в одной связке с ними — это серьезная репутационная потеря. Поэтому сейчас все стоят перед выбором — ценностные ориентиры или реализм, или стоит ли дружить с дьяволом, чтобы свергнуть своего врага.

Перспектива в Сирии может быть очень жуткой. Потому что Исламское государство хуже даже, чем Талибан. Это и забивание камнями, и отрубание рук-ног ворам, и казнь женщин за измену, и тому подобное.

И эта реальность уже была там в 2015-2016 годах, когда шиитов просто вырезали за то, что они шииты. И именно эти ребята сейчас взяли Алеппо.

В этой ситуации быть в одной лодке с такими людьми страшно.

Путин, конечно, зверь, Башар Асад заслужил, чтобы быть свергнутым, но последствия того, что происходит сейчас, в случае, если правительству Сирии не удастся удержать власть в своих руках, могут быть очень серьезными.

Понятно, что, оставшись у власти, Асад продолжит свои репрессии, не успокоится. Но если его свергнут, на его место не придет демократическое правительство, потому что демократов там нет.

Есть конгломерат вооруженных группировок, которые являются более или менее умеренными исламистами и радикальными исламистами.

Это вооруженная политическая борьба, состоящая из множества малых и больших войн, которые могут вырасти в глобальный конфликт.

Если это снова случится в Сирии, то мы увидим то, что было в 2015-2016 году: оттуда опять побегут миллионы, — высказывает опасения Турарбекова.