«В Беларуси гуманитарная катастрофа, и люди с инвалидностью оказываются ее заложниками»

— На данный момент, по информации, которой владею, Офис по правам людей с инвалидностью находится в процессе ликвидации. Более того, шло уголовное расследование якобы по поводу использования незаконных средств, которых у организации никогда не было, — рассказывает в интервью «Салідарнасці» Сергей Дроздовский. — Перед отъездом из Беларуси я узнал, что расследование по делам Офиса находится в руках одного из управлений Следственного комитета, и это не то управление, которое вело уголовное дело в отношении меня.

По мнению собеседника, причиной ликвидации организации стала ее принципиальная позиция по поводу ковида и отношения к этой ситуации государства.

— Еще до августа 2020-го власти решили устроить информационную зачистку: упоминание организации и ее участников вычеркнули из истории сайтов госСМИ.

А позже Офис по правам людей с инвалидностью закрыли за то, что мы в сотрудничестве с Управлением верховного комиссара по правам человека помогали жертвам произвола силовиков получить помощь адвокатов. Ну и, конечно, за то, что мы правозащитники.

Сейчас контакты с нами могут быть опасны для любого, кто к нам обращается с просьбой о помощи или за консультацией. Мы крайне настойчиво советуем этим людям не упоминать Офис, потому что это может сыграть дурную роль в их судьбе.

Выехать из Беларуси людям с инвалидностью — большая проблема. Выезжать куда? В какую степень социальной защиты? Будет ли она вообще? Когда ты с инвалидностью и оказываешься под репрессиями, бежать, по большому счету, некуда.

В Беларуси гуманитарная катастрофа, и люди с инвалидностью оказываются ее заложниками. Деваться некуда, и приходится искать способы, как там выживать. Похожая ситуация как в оккупации во время Второй мировой войны.

То, что сегодня происходит в Беларуси, это история выживания. Кто сегодня заботится о людях с инвалидностью? Кто защищает их права? Сегодня в публичном пространстве усилилась позиция государства, которое везде рассказывает, как оно заботится о людях с инвалидностью. Каждый месяц публикуется сотни позитивных историй, при этом нет ни одной негативной. В этом вся сущность этого процесса.

На самом деле организации, которые остались в Беларуси, находятся перед выбором: либо они будут принципиально отстаивать позицию, либо они подвергнутся репрессиям. Репрессии — это не значит, что посадят в тюрьму.

Достаточно прислать налоговую проверку, которая обязательно что-то найдет. Достаточно загнать организацию в долги, возможно, совершенно искусственные, придуманные здесь и сейчас на коленке. И все. По большому счету, организация вынуждена будет заниматься не проблемами людей, права которых она защищает, а собственными.

Ну, и конечно, государство оставило ряд легитимных тем, о которых можно разговаривать. Например, безбарьерная среда. Вот здесь государство очень активно, хочет мнения людей с инвалидностью. Здесь государство пытается делать вид, что дело не в глобальной проблеме.

Напомню, цель конвенции по правам людей с инвалидностью — это инклюзия. А инклюзия — это демократический процесс. В недемократическом государстве он просто невозможен, и то, что мы сейчас видим и наблюдаем — это яркие примеры и образцы того, как это действительно не работает.

В стране с недемократическим режимом инклюзия работать не может. Сегодня люди боятся пожаловаться, потому что будет еще хуже.

Сегодня мы находимся в ситуации, когда информации о реальном состоянии людей с инвалидностью в публичном пространстве нет. Государство все засекретило. Все, что могло, спрятало. Единственное, что не могли спрятать, — это то, что три года назад в стране было 6,9% людей с инвалидностью, сейчас — 6%. Куда подевался каждый десятый?

Интересно было бы посмотреть статистику по годам, по заболеваниям, кто как погиб, потому что не получил должной помощи. Кроме того, огромное количество людей не дошли до комиссий, не получили социальную защиту в виде оформления инвалидности.

Для сравнения: в Европе 15% населения имеет инвалидность, а у нас всего 6%.

Что ждет дальше людей с инвалидностью в Беларуси? Начнется внутренний раскол в семьях, и он уже происходит. Родственники постараются сдать в интернаты пожилых членов семьи и людей с ментальными нарушениями, потому что не справляются. Уже сейчас мы наблюдаем рост количества интернатов. Это следствие гуманитарной катастрофы в семьях.

Это совершенно четкие тенденции деградации общества. Если растет количество интернатов, значит, общество деградирует. Чем больше будет людей в интернатах, тем хуже будет их жизнь.

Что еще очень важно: практически нигде нет ни малейшей критики. Невозможно понять, что происходит с людьми с инвалидностью в Беларуси. Хотя мы фиксируем, что пенсии с весны фактически не выросли, а покупательская способность белорусского рубля падает стремительными темпами. И это означает, что на пенсию все меньше можно купить продуктов первой необходимости.

Вторая проблема: в Беларуси уже исчезли и продолжают исчезать медпрепараты, которые здесь не производились, а это вопрос качества жизни.

Следующий вопрос: а где специалисты? В результате репрессий из страны уехали лучшие специалисты, и сегодня получить качественную помощь — проблема. Наличие ставки врача в поликлинике вообще не значит, что человек придет и получит там должную помощь.

Проблемы с общественным здоровьем, то есть общим состоянием населения Беларуси, проявятся не сразу — через год-два-три. Беда, что при том характере утаивания властями ситуации, мы получим обвал, когда произойдут необратимые процессы. То есть мы не сможем фиксировать, как ухудшается ситуация и реагировать на нее своевременно.

Это похоже на ситуацию с ковидом, когда люди с инвалидностью погибали, и об этом запретили говорить и писать. Мы подошли к ситуации, когда в какой-то момент государство скажет: сами спасайтесь. Это далеко не ново. В частном бизнесе государство давно говорит: есть у тебя инвалидность или нет, ты пошел в бизнес, значит, сам дальше — законы леса.

Очень много факторов, которые позволяют мне утверждать, что так и будет, потому что на протяжении длительного времени мы сталкивались с тем, что когда приезжали в какой-то из депрессивных белорусских регионов и задавали вопрос «а где рабочие места для людей с инвалидностью», нам отвечали: «У нас и для здоровых нет рабочих мест».

Как только случится экономический сдвиг в худшую сторону — а это неизбежно — вдруг начнет выясняться, что люди с инвалидностью голодают, их здоровье ухудшается, потому что они не могут покупать себе необходимые лекарства.

Что касается условий в интернатах, во время пандемии эти учреждения стали полностью закрытыми, и сегодня оценить реальную ситуацию практически невозможно, потому что взяты под контроль все сотрудники. И если кто-то где-то что-то расскажет, он в лучшем случае потеряет работу, а в худшем его ждут еще более серьезные последствия. Волонтеров, которые имеют доступ в интернат, получают четкое указание молчать обо всем.

Если просмотреть информационное поле, мы увидим публикации о том, как очередная комиссия посетила интернат и сказала, что там кормят очень хорошо.

Объективный голос интернатов уже не звучит, и мы будем получать благостную картинку: улыбающиеся лица жителей интернатов, а куда им деваться — приходиться улыбаться, иначе там не выживешь.

Для того, чтобы изменить ситуацию, Беларусь должна стать демократичной страной. Если этого не случится, то мы превратимся даже не в Северную Корею, а во что-то особенное.

В Минтруда и соцзащиты много честных людей, которые пришли туда по зову сердца и хотят что-то исправлять. Представляю, как они мучаются сейчас в ситуации, в которой оказались, когда не могут реализовывать свои порывы.

Белорусское государство решило, что инвалидность, старость, социально уязвимые категории населения — это фетиш. Государство этим будем хвалиться: смотрите, мы такие благополучные. Поэтому пока в Беларуси поддерживается уровень соцзащиты: это один из тех показателей, по которым государство хочет показать, что оно все еще социальное. Поэтому некоторое время это будет.

Государство сохраняет некоторые разрешенные вопросы, по которым можно отстаивать интересы людей с инвалидностью. Подчеркну: не права. И те организации, которые есть, будут это делать.

В принципе государство заинтересовано, чтобы люди с инвалидностью работали — худо-бедно, но как-то зарабатывали себе на жизнь, а не были полными иждивенцами, и эта тенденция будет сохраняться.

По отдельным направлениям сохранятся переговоры — не дискуссия с людьми с инвалидностью. Очевидно, что сейчас в полной мере доминирует государство, оно и раньше довлело. Эта ситуация монополии, а любая монополия ведет к деградации.

И, конечно, экономический кризис повлечет за собой сокращение видов и способов социальной защиты. А так как государство разгромило полностью общественную защиту, то окажется, что как только что-то случится, оно не вытащит всю эту ситуацию.

Невозможно построить коммунизм в отдельной взятой стране или колхозе, точно так же невозможно решить проблемы людей с инвалидностью, когда не решаются проблемы в обществе.

Сейчас, если взять белорусскую политическую повестку, там нет инвалидности вообще. Ее просто настолько не видно, что как будто нет как таковой. Это значит, что эти проблемы не будут вскрываться и решаться.

Любая попытка проблему назвать проблемой может привести к тому, что ты окажешься «экстремистом», неудобным какому-то чинуше, которому проще тебе закрыть рот и посадить в тюрьму. Для начала на 15 суток, а там посмотрим. Репрессивная машина сегодня на таких оборотах, что может прихватить любого.

Вспомним эти истории, когда человек с ментальной инвалидностью становится политзаключенным, он оказывается в полной изоляции, и непонятно, что с ним в заключении происходит. Барьеров уже не осталось.

В новом году невозможно будет прятать ситуацию катастрофы, даже в отсутствие статистики это начнет проявляться. Но будет уже поздно для нас всех.