Жительница оккупированного Мелитополя: «Герой СВО» дал школьникам разбирать свой автомат, и тот выстрелил»

— Часть людей, которые остались в городе, все-таки лояльны этой власти. У них есть работа, продукты в магазинах — и им больше ничего не надо. Такие сами шли на концерт Чичериной, которую сюда привозили как-то. Остальную массовку обычно собирают добровольно-принудительно, как правило, свозят из сел и даже из Крыма, — рассказывает жительница оккупированного Мелитополя Юлия (имя изменено — С.).

25 февраля 2022 года российские войска зашли в Мелитополь. До сих пор этот город, как и большая часть Запорожской области, находятся под контролем РФ.

Чем дольше на украинской земле хозяйничают россияне, тем больше сходств могут увидеть беларусы.

«От нормальной жизни они нас освободили: ощущаем себя, будто на военной базе»

В августе российские чиновники сообщали, что беженцев из Курской области будут переселять на оккупированные территории Запорожской области. Однако Юлию беспокоят вовсе не эти переселенцы.

— Не знаю, живут ли у нас беженцы из Курска, но помощь для них в гуманитарных центрах собирают, это я видела, — делится собеседница. — Если говорить о приезжих, то ощущается сильный наплыв людей с азиатской внешностью, предположительно из Узбекистана, Кыргызстана, Таджикистана.

Их стало много в центре города. Вероятно, они работают на многочисленных стройках. Прямо сейчас идут капитальные ремонты всех учебных заведений.

При этом интересно, что эти здания не выглядели нуждающимися в такой глобальной перестройке, но их разрушают буквально до последнего кирпича, а потом собирают заново. Допустим, все корпуса нашего центрального Таврического государственного агротехнологического университета вообще были нормальными, как и площадь перед вузом, которую тоже всю разобрали.  

Кстати, то же самое происходит и с некоторыми производственными зданиями, корпусами заводов, которые вряд ли нуждались в перестройке. Поэтому создается ощущение, что на этих объектах просто отмывают выделенные деньги.

На стройки набирают и местных, но многих и завозят. Селят гастарбайтеров в общежитии университета, половина которого занята военными.

— Россияне, утверждают, что не оккупируют, а освобождают украинские территории. Вы себя чувствуете освобожденной?

— От нормальной жизни они нас освободили. В Мелитополе мы сейчас ощущаем себя, будто на военной базе. Кругом множество техники и людей в форме с оружием.  

У домов, где они селятся, иногда стоят машины с «глушилками» связи. По городу ездит много патрульных машин — и полиция, и военная прокуратура, и военная автоинспекция.

Ходят и пешие патрули, правда, в последнее время их стало чуть меньше. Они могут проверить документы или телефон, в вечернее время обязательно. Недавно был суд над человеком за какой-то контент в телефоне. Ему дали сумасшедший штраф.

Поэтому для нас уже привычным стало иметь два телефона — один дома, другой на выход — чтобы не рисковать.

У входа во все учреждения тоже стоят вооруженные люди. И это не охранники, а именно военные. Чтобы войти в некоторые здания, вообще нужно пройти несколько блокпостов. И это не участок полиции, а, например, обычный Росреестр, куда мы вынуждены ходить для оформления разных документов.

Военную охрану в такие учреждения дополняет сканер для личных вещей, как на таможне. Очевидно, так выражается степень страха «освободителей».

От чего нас еще освободили? От украинских прекрасных продуктов. Вообще с продуктами стало чуть получше, сначала было очень тяжело.

Сейчас и местные предприятия работают, что-то везут из Крыма и России. На бывших украинских заводах остались старые технологии и иногда мы чувствуем вкус своих прежних продуктов.

Маркетплейсы к нам так и не пришли, хотя с ноября 2022 года обещают, что вот-вот. В итоге мы получаем свои заказы через третьи руки и платим посредникам 8-10% стоимости товаров.

Также, как в Крым, к нам не пришли мировые сервисы, да и российские не спешат. У нас нет даже «Почты России». Есть какая-то карикатура — «Почта Таврии», у которой нет возможности, например, отследить заказное письмо.

В пределах города эта почта доставляет письма в течение двух недель. Из-за этого, например, знакомый о решении суда узнал уже по истечении срока, в который ему было предписано устранить недостатки. А человек оплатил несколько тысяч рублей пошлины.

Очень плохого качества стали телефонная связь и интернет. Это связано и с качеством оборудования, и с острой нехваткой специалистов.

Как-то разговорилась с сотрудником телекоммуникационной компании. Он рассказал, что зарплаты у них очень маленькие, бригады недоукомплектованы, невозможно собрать необходимых три человека. Из-за этого устранять аварии ездят по двое, чем нарушают правила техники безопасности.

Кроме этого, мелкие комплектующие они вынуждены покупать самостоятельно, потому что денег на них не выделяют.

Очень выросли цены на все услуги бьюти-сферы. В Украине это все для меня было доступно, теперь редко могу позволить даже визит в парикмахерский салон.

Тоже самое касается стоматологии, там вообще цены увеличились в два раза за последние полгода. Причина в подорожавших из-за логистики материалах. Хорошие везут не из России.

Мы созваниваемся с родственниками в Украине, получается, что все, кроме коммунальных услуг, у нас дороже. Единственное, на чем сейчас удается сэкономить, это газ. Раньше за газ мы платили больше, — рассказывает Юлия.

«Школа переполнена патриотическими линейками с участием «героев СВО»

В школы, откуда уволилось много украинских учителей, завезли педагогов из РФ. Но их все равно не хватает, из-за чего уроки у детей иногда просто отменяют.

— Обучение идет очень странно. Могут, например, отменить несколько уроков у всей параллели, потому что учителя заняты. Плюс уровень самих этих учителей и, соответственно, преподавания оставляет желать лучшего.

Зато школа переполнена всякими патриотическими линейками с участием так называемых «героев СВО», детей возят и на разные мероприятия в Крым.

На одной из подобных встреч «герой» дал детям разобрать свой автомат, и когда они его разбирали, тот выстрелил. Один ребенок получил ранение.

То есть у этого военного даже не хватило мозгов, чтобы разрядить оружие, прежде чем давать его в руки школьникам. Хотя и то, что детям в принципе дают автоматы, уже звучит дико. 

Дело не в том, что родители согласны с происходящим, а в том, что у них нет выбора. На открытый протест сейчас никто не пойдет. Мы уже находились в 2022 году, пока не начались жесткие разгоны, после которых люди стали пропадать.

Вообще, те, кто были оптимистами, давно либо уехали, а в худшем случает исчезли. Уже полтора года я не могу найти одну свою знакомую, которая ходила на протесты. Есть сведения, что она задержана. Но официально ни о следствии, ни о суде нам ничего не известно.

Поэтому мы сейчас решили просто терпеть, не рассказывая о своей позиции даже соседям, — признается Юлия.

Чтобы на руках у людей не осталось украинских документов, их владельцев подвергают жесткой дискриминации. С украинским гражданством человек лишается практически всех прав.  

— Если мужчины теряют работу и обращаются в центр занятости, им, как правило, предлагают два варианта — либо отправиться на военную службу по контракту, либо копать окопы. Но пока принудительно на улицах никого не отлавливают, как на Донбассе.

Мой муж тоже вынужден был пройти медкомиссию в военкомате, иначе невозможно устроиться на работу. У него выявили ряд хронических заболеваний, и мы очень надеемся, что этого будет достаточно, чтобы его больше не трогали.

Однако на всякий случай продумываем разные варианты, чтобы скрываться, если придется.

Несмотря на нехватку большого количества специалистов, найти работу с украинским паспортом очень сложно. Предприятий, готовых взять человека без оформления, мало. Все боятся проверок.

Легальное трудоустройство возможно только с российским паспортом, страховым полисом и для мужчин — медосмотром в военкомате.

Только с российскими документами можно обратиться в поликлинику, переоформить недвижимость. Да и практически все, что связано с документами, с украинским паспортом невозможно.

Уже упоминала про патруль. Если при проверке документов обнаружат украинский паспорт, последствия могут быть весьма печальными, — говорит украинка.

«Эти 50 км, которые отделяют нас от Украины, — просто какая-то Берлинская стена»

В связи с большим наплывом приезжих в Мелитополе резко выросли цены на недвижимость. Однако из-за требований оккупационной власти продать дома и квартиры многим не просто.

— Для того, чтобы совершить любую сделку с недвижимостью — сдать в аренду, продать или подарить — ее нужно зарегистрировать в Росреестре. Данную процедуру нужно не просто проводить с российским паспортом, а еще и лично владельцу.  

Это большая проблема, особенно для тех, кто выехал. Надо сказать, что в нашем городе у многих не одна квартира. Мелитополь был большим промышленным и торговым центром. Его жители умели зарабатывать, и вкладывать деньги в недвижимость было в порядке вещей.

Когда последние два года люди массово выезжали, кто-то оставлял свои дома под присмотром знакомых, в некоторых оставались пожилые родственники. Эти люди умирают и жилье, по новым правилам, остается бесхозным.  

Дело в том, что руководители домовых товариществ собирают информацию о пустующих домах. И на сайте городской администрации постоянно обновляются списки объектов, в которых «выявлены признаки бесхозности».

Это не только частное жилье, но и магазины, и даже предприятия. Люди, уезжая из оккупации, бросали все.  

Теперь, если объект считается бесхозным, его можно лишиться.  Были случаи, когда приезжие россияне, те же военные, понравившиеся пустые коттеджи занимали самовольно.

Получается, для того чтобы не лишиться жилья, человек должен приехать и поменять паспорт, то есть лишиться гражданства своей страны.

Однако пока я вижу объявления с содержанием вроде «поможем оформить квартиру, если вы за границей». Видимо, какой-то выход можно найти за деньги. Кто на этом делает бизнес, украинцы или россияне, не знаю.

При этом жилье в Мелитополе сейчас очень хорошо и продается, и сдается. Рынок недвижимости работает. Российские военные перевозят сюда свои семьи. Как уже говорила, приезжает много разных специалистов, среди них чиновники, разного рода администраторы, банковские служащие. Это все клиенты.

Цены на аренду сумасшедшие. Снять однокомнатную квартиру в хорошем спальном районе можно от 15 до 25 тысяч российских рублей в месяц (примерно 170-300 долларов).

Мой знакомый по работе бывает и в других оккупированных городах. Он рассказал, что в Донецке снимал квартиру за 7 тыс. рос.  руб. (около 80 долларов), в Мариуполе — за 12 (около 140 долларов), у нас за такую же попросили 20 (235 долларов), — сравнивает Юлия. 

Сейчас выехать из оккупированного Мелитополя в Украину можно только по очень большому кругу — через Россию и Беларусь. Тем не менее люди, пусть и не так массово, но продолжают выезжать.

— Есть и те, кто возвращается. Их немного, они так и не смогли устроиться в Украине или за границей. В то же время здесь у них есть хотя бы жилье, которое не нужно снимать. Уезжают сейчас в основном мужчины, которых заставляют идти на войну. Вообще, выехать куда-либо сейчас проблематично.

У нас в приморском селе живет родственник. Его дети уехали в Европу, а мы не можем поехать, чтобы как-то ему помочь, потому что в село не пускают военные, — говорит собеседница «Салідарнасці».

Оставшиеся жители оккупированного города так или иначе вынуждены принять новые правила. Они получили российские паспорта, водят детей в школы с российским «патриотическим» воспитанием, ходят на концерты Z-артистов. Но не все.

— Я не хожу на такие мероприятия, — признается Юлия. — Мы здесь живем как будто в анабиозе. По сравнению с тем, что творится в городах Украины, я даже не могу сказать, что живем плохо. У нас есть свет, какой-никакой интернет и, главное, на нас не летят бомбы.

У родственников в Запорожье все гораздо хуже, они сутками сидят без света и все время рискуют попасть под бомбежку. Но отношения с родными в Украине ухудшились.

Вроде бы они нас ни в чем не обвиняют, но иногда говорят, мол, вам там хорошо. Я не могу на них обижаться, но и понять, в чем мы виноваты, тоже не могу.

Выехать мы не можем из-за семейных обстоятельств, как и многие, у кого остались больные родственники, животные и т.д.

— Следует ли из того, что вы говорите, что мелитопольцы смирились?

— Нет. Мы просто поняли, что от нас больше ничего не зависит. И принять этот факт было не легко. Мы продолжаем следить за новостями с фронта, нас очень вдохновили события в Курске.

Но мы также ощущаем, что эти 50 км, которые отделяют нас от Украины, — это просто какая-то Берлинская стена. И когда ее разрушат, непонятно.

В 2022 году немногие из нас могли себе представить, что это затянется на три года. Все время казалось, что вот-вот — и обязательно что-то произойдет. Раньше у нас действительно было больше надежды. Теперь никто не думает, что «вот-вот».  

— Вы допускаете самый плохой вариант, если эти территории в результате каких-то переговоров все-таки оставят России. Что вы будете делать?

— Мы думали об этом, конечно же. Будем пытаться выезжать, как только нам позволят личные обстоятельства и появятся нормальные коридоры для выезда, без риска для жизни.

Но я все-таки думаю, что до этого не дойдет. Без нас никак — мы же транспортный коридор. С нас начинали, нами и закончат. Было бы нелогично потерять здесь столько людей и отдать эту землю.